Реальная нереальная история дома Лаврова

…Если где и существуют самые запоминающиеся в мире наличники, то это… в Рязани.

— У идеальных наличников всё — совершенство: и форма и цвет и даже владельцы. Хозяин — крепкий коренастый мужик, лет под семьдесят, с рукопожатием, что можно бы и полегче, цепким взглядом с хитринкой и лёгкой хохотцой в голосе: то и дело, кажется, что он тебя разыгрывает, тем более, что улыбка его даже и не думает прятаться в зарослях седых его густых усов и бороды. Хозяйка — высокая, худая, и когда-то видимо чопорная, но сейчас уже видно сменившая гнев на милость, почему-то, думаю, что из-за внуков, четверо из которых, мал мала меньше, выглядывают из двери, пока мы пьём чай в гостиной с выкрашенными почему-то в голубой, стенами и старинным сервантом под кружевной салфеткой. Старшему — шесть, близнецам четыре и самой маленькой — умопомрачительной блондинке со светлыми распахнутыми глазами — почти три. Им явно интересно, но страшно непонятного гостя всё же сильнее.

Идеальный хозяин дома с идеальными наличниками, само собой помнит все истории связанными с ними, и мастерски рассказывает их так, будто бы сам при этом присутствовал:

— Лавров, значит, брал ссуду на этот дом. Он, к слову, брал под 4% годовых на десять лет, только это уже не те годы, когда в качестве залога брали крепостных по тридцать три рубля за человека (нам сейчас такие условия и не снились бы), это уже восьмидесятые годы XIX века. Начало восьмидесятых. А распоряжался казной… фамилия у него… то ли… не буду врать, не помню Хазин-Разин… Хрунин… Не помню… причём отчего-то он был сильно зол на Лаврова, что давать вроде как не хотел, но видно он настойчивый был, всё ходил на приёмы, и к нему в дом при каждом случае… Чуть не два года добивался. Ну и в итоге доходился, что посватался к дочке этого, условно говоря, Хазина, младшей Марусе!

Я, раскрыв рот, слушаю историю как волшебную сказку, хотя это конечно сказка и есть: персонажей всех этих на свете нет и чем закончится непонятно и при этом невероятно интересно!

— И как тот, значит, противился: младшая была, любимая, там предлагал (у него три дочки было), мол старшую возьми… Вот нравы-то да? Как будто всё равно… Это всё, к слову, дневник сохранился, — заверяет он меня в реальности этой истории, — можно почитать подробно. Дневник, правда, поздний: середины двадцатого века, неизвестно чей, там много воспоминаний. Что-то правда, что-то нет, но хоть что-то… По крупицам же всё это… — он разводит руками, как бы извиняясь. — Ну так вот… о чём бишь… А… Лавров, значит, наотрез: «Никого не надо, кроме Маруси», а тут как возьми, да выяснись, что Маруся эта и сама давно на этого Лаврова глаз поднять не смеет, жить, значит, без него не желает, только, значит, папенькиного гнева боится… Ну в общем короче говоря, отдал он и Марусю и ссуду всё же выдал…

Тут он задумывается на минуту, словно что-то вспоминая и вдруг добавляет:

— Рамы, к слову, на наличниках мы совсем недавно поменяли, деревянные были, сложные такие. Я хотел такие же заказать, обыскался, в Москву ездил, фото показывал какие хочу, но нет, не делают. Ну или ценник такой… И Крыльцо, может обратили внимания, было другое совсем, тоже с резьбой, с башенкой, это перестроенное позднее… Да и не крыльцо это вовсе, так, ерунда… — тут он театрально хлопает себя по лбу рукой, — фотографии же!… Сейчас…

Их под комода извлекается картонная коробка, в ней стопкой чуть пожелтевшие чёрно-белые фотографии, на которых в основном люди: кадры разных лет — от постановочных, годов, похоже, двадцатых, до каких-то случайных — середины восьмидесятых. На самом дне — две карточки дома Лаврова. Тут же и ксерокопия какой-то советской книги с подписью «На улице старой Рязани»…

— …Так вот, значит взял он ссуду и привёз архитектора строить… И тут самое интересное, потому что наличники эти — копия тех, что в 1878-м году были на Парижской выставке. Один, значит, взят с центрального павильона, а второй просто из проекта какого-то загородного дома, но того же Ивана Павловича Ропета, архитектора. Вы, раз интересуетесь, наверняка слышали о нём, он в таком стиле всё строил. — я утвердительно киваю. — Так вот значит, привёз он для строительства своего дома какого-то архитектора «кровей благородных и широкой души человека», о нём описания есть, что вполне можно усмотреть, будто он самого Ропета привёз сюда к нам в Рязань. Так или нет уж непонятно, навряд ли конечно, но, к слову, чем чёрт не шутит…

Он на время замолкает, мы смотрим ещё фотографии, потом на одной какой-то почти случайной, почему-то тихо так, будто отдаляясь, добавляет:

— Дому Лаврова, к слову, кроме крыльца, можно сказать повезло: он небольшой, поэтому из него не сделали в советское время коммуналку, конторы тут тоже не было, тут единственные хозяева были. Потом одно время рыболовный магазин, ну и вот в последние уже годы его строительная фирма выкупила, они-то уже и повесили здесь кондиционеры, и решетки эти на окнах и прочее…

И вдруг он исчезает, да так резко, словно выключили — фотография падает из рук на стол осенним листом…

Я, ничего не понимая, трясу головой, пытаясь смыть наваждение… с потолка неожиданно начинает капать на пол, на стол, на комод, на фотографии, за шиворот, я вскакиваю, оглядываюсь…

…И оказываюсь под дождём на тротуаре Вознесенской улицы, в центре Рязани, напротив дома 55, офиса компании «Стройсистемы»…

Кругом сигналят машины: пробка, рабочие тащят кабель в открытый люк коллектора, из окна маршрутки рядом со мной раздаётся «Вите надо выйти…», водитель, ожидая зеленого на сфетофоре, отсчитывает сдачу… Время полдвенадцатого, рабочий день…

#ВПоискахНаличников #РезьбаПоДереву #РусскаяАрхитектура #Рязань #РязанскаяОбласть

Автор: ivan_hafizov

Основатель виртуального музея резных наличников