Потому и пьём

…— О, дом сфоткал! — реагирует ближайший из мужиков, тот, что в красной олимпийке и с адидасом на груди. — Ну давай нас сфотай в газету штоле, э! 

Я их давно приметил: общаются они по алкогольному громко, на всю улицу, и, хотя вид у них вроде не опасный, поговорить с ними совсем не тянет. Наличники к тому же простые, поэтому сняв дом соседний, я сделал было морду кирпичом, планируя пройти мимо незамеченным.
— Парни, да я больше по архитектуре! — слабо пытаюсь я по инерции отказаться.
— Ты из Москвы что ли? — неожиданно высоким, почти женским голосом, склабится на меня ближайший из них, самый, наверное, старший, тучный усатый мужик в зеленой футболке, лет под шестьдесят

И не дожидаясь ответа, уже обращаясь к друзьям и вставая, неопределенно замечает: «Я же говорю, они там все малохольные». Затем снова поворачивает осоловелые глаза ко мне и нетвердым голосом вопросительно произносит:
— Позвольте откланяться?
Я удивлённо развожу руками и он, медленно волоча за собой свитер, рукавом заправленный за пояс, вяло топает куда-то влево вдоль дома.

— Фоткаться не любит. — негромко поясняет первый. — От жены тут скрывается у нас. Ды ты не боись, мы тут без этих… тут живём! Ты по Висиму зря один ходишь, тут за фотапарат, могут и… Ну знаешь чего… Навалять могут, знаешь! Алкашей непонятных знаешь сколько развелось, наркоманов разных? Ужас. Но ты не боись. Меня Андреем звать. Его — он оглядывается на товарища, словно убеждаясь, что тот ещё на месте, — тоже Андрей. А тя как зовут?
— Иваном. — улыбаюсь я на его мирный настрой и поднимаю камеру.
— Во! Давай в газету штоб.
Он распахивает олимпийку в стороны и гордо, словно лозунг, с вызовом выдаёт:
— Мы — висимские алкаши, не чуждые культуры. Потому и пьём! 

И через секунду, приняв уже менее героическую позу, добавляет: 
— А пошли я тебе покажу дом, который надо тебе сфотать? Резной весь, не это барахло. Там раньше музыкальная школа была! Тут пять минут. Айда!

УАЗ, наличники, дрова и ФСО

…— Гостиница у нас резная была, вот бы тебе её.. но уже закрыли, а потом и сгорела.
— А давно? — я не знаю зачем это спрашиваю, но если давно, то как будто бы не так жалко. Собеседник мой — Павел,  — медленный кряжистый дядька лет семидесяти, чуть ранее со смехом дозволивший мне сфотографировать свои наличники в обмен на «поколоть оставшиеся дрова» (он этим и занимался в этот момент и неколотых дров ещё оставалось наверное кубометров десять), — неопределенно машет рукой:
— В сторону пятёрочки, там найдешь. Давно. Может что-то интересное и осталось: она не вся сгорела. Большая была гостиница, номеров, наверное, полста.
— Ого, никто не погиб?
— Так я ж тебе говорю, она закрылась раньше.
— А чего закрыли, разорилась что ли, не знаете?
— Ну как всегда у нас получается: кто-то, чего-то, как-то…
— Отличная, — смеюсь, — формулировка! Так многие хорошие вещи загибаются по-моему…
— Ну да, совершенно правильно говоришь… У меня тут… — он вдруг так пристально на меня смотрит. — А ты за рулём?
Вопрос выбивает из колеи, потому что если если вообще — то да, за рулём; а если, в смысле, сегодня — то не откажусь… Такой примерно и выходит у меня кивок головой — ни да, ни нет. Павел решает уточнить:
— Ну водишь в смысле?
Я киваю.
— Ну тогда поймёшь… УАЗик у меня был, ещё до этого — он указывает глазами на стоящий рядом «Патриот». 469-й. Ну представляешь? Убили они конечно всё этими своими… Ну короче… — он оживляется — купили мы его для лесхоза, в 85-м году. Через месяц, сколько там он прршёл? Пять тысяч? Три? Ну новый. Короче поршень пробил блок цилиндров. Ни с того ни с сего. Что делать? Мы бумагу писать, на завод, командировка, туда-сюда, гарантия, еду. Приезжаю. А мне, надо сказать, знакомый из Москвы с бумагой подмог: отправил не просто на деревню дедушке, а к нормальному мастеру. Приезжаю. Он бумагу берёт: «Пошли». Приходим в сборочный цех. Я на заводе первый раз, смотрю, интересно. Он гайку их ящика — на весы. Записывает. Другую — на весы, записывает, подбирает к ней. Часа два, не совру. К нему там подходят: «Чего ты, мол, застрял тут?», а он: «Это для своих, надо нормально чтоб». Короче, всё подобрал мне по весу, собрали. Запустил на сухую несколько часов обкатывать. Пошли мы с ним в столовую. Он и рассказывает. Они машинам, которые надо нормально сделать, подбирают по весу всё, все гайки, все цилиндры-кольца. А если просто — то нет. По инструкции надо всем, но никто этого делать не будет. Только для своих.
— Так что, — говорю, — он все детальки взвесил и двигатель как-то лучше работал потом что ли?
— Лучше работал! — Павел аж выпустил воздух меж губ, словно сам стравил давление — Пффф! Я его после развала Союза выкупил, он ещё без капремонта четыреста тысяч набегал!
Я вспоминаю, что пробег моего (тогда ещё) Фьюжена приближается к трём сотням и удивлённо поднимаю глаза:
— Это много?
— По нынешним меркам — нет, но для УАЗов восемьдесят-сто тысяч и добро пожаловать, капремонт. Единицы больше ездят. А тут четыре сотни. У меня сын его ещё убивал: в Якутию на нём ездил — хоть бы что.
— Далеко как, — уважительно качаю головой, — а зачем так далеко на машине?
— А это они тогда на спор. — Павел тянет головой в сторону, продолжая о сыне медленно и словно нехотя. — Это на спор он. Он… знаешь такие люди есть, которые «на слабо» камень с Луны притащат? Во… Он тут с нашими бандитами повадился ну и… С ними этими история случилась: пересажали всех, он бы точно под раздачу угодил, но я его уже в Суворовское определил тогда…
— Это в девяностые ещё? — уточняю я только, чувствуя, об истории он рассказывать желанием не горит.
— В самом начале нулевых. Что-то они там нарвались на кого-то из непростых. Мой уже год как уехал, его не коснулось, а дружбаны его все сели.

Павел замолкает, оценивающе смотрит на кучу дров. Мы с ним так и стоим возле дома: он, опершись на колун, позади широкого пня, на котором раскалывал поленья, я на дороге, чуть ниже.
— Дрова-то рубить будешь? — внезапно вспоминает он.
— А давайте! — говорю.

Пристраиваю рюкзак к ограде, рядом штатив, выщёлкиваю камеры из креплений, кладу поверх. Снимаю свои тонкие перчатки и одеваю протянутые им, из грубой рогожки. Он ставит небольшое полешко на пень, я — криво-косо — раскалываю его с третьего удара, оправдываюсь, что дров не колол, лет, наверное, сколько-то (хотя, сказать по совести, по его меркам, я их вовсе никогда не колол: так порубал малость. Вот как сейчас).

Он смотрит усмехаясь, подаёт новые полешки, отдыхает. Несколько минут молчим, потом я спохватываюсь:
— А сын-то в итоге офицером стал?

Павел распрямляется, видно, что ему приятно это произнести:
— Майор ФСО! Охраняет дядю Вову нашего. До этого два года стоял около вечного огня.
— В Кремлевской роте?! — присвистываю я.
— В роте почетного караула, — поправляет он меня. — Кремлевский полк.
— Ого! Я в детстве туда мечтал попасть.
— А у тебя рост маленький! — улыбается Павел.
Я смеюсь:
— Даа, мне так родители так и сказали. Там же метр-восемьдесят надо? — Метр семьдесят шесть, это минимум.
— Ну я школу закончил я поменьше был. Но в тот момент это было уже неактуально: я туда в классе в пятом хотел… Вот, — думал, — вырасту и в кремлевскую роту! А куда потом эти ребята идут?
— Сейчас он служит в Сочи, Там… это офис, это нашего дяди Вовы… Там у них офис есть.. один из тех. То есть, как у них получается, — перечисляет Павел, явно вспоминая, — в Карелии, на Валдае, потом где-то около Москвы два места, и одно из самых высокооплачиваемых, то ли где-то Геленджик, то ли…
— Слушайте, а вот может вы знаете, что они там вообще делают?
— Ну как, это для отдыха. Так-то не знаю: что не могу сказать, того не могу сказать…

Мы ещё несколько минут рубим дрова: он подаёт, я, радуясь необычному делу (всё удачнее, как мне кажется), раскалываю их на четыре.

#ВПоискахНаличников #ПермскийКрай #ДомоваяРезьба #Пермь

Разговоры на Висиме


— …Сзади нас одни: купили дом, сами из Кирова. Вот эти вот (показывает в сторону) три года назад купили-переехали. Двое детей у них. За нами был ещё горелый дом, они всё сравняли и построили себе дом новый… вот здесь, на углу тоже купили-заехали. Так что вкруговую здесь теперь молодежи полно. Ну как молодёжь — ну 30-40 лет…

Мы пьём чай с посикунчиками (это такие жареные пельмени, которые прыскают соком, когда их надкусываешь) в деревянном доме на окраине Перми, «на Висиме», как говорят здесь. Собеседнице моей лет пятьдесят-пять наверное, хотя с девушками я всегда не уверен, поэтому «плюс-минус двадцать». Мы познакомились семь минут назад, когда я сделал комплимент её наличникам. Разговор идёт об окрестностях:

— Вот пруд у нас кстати рядом, вы видели пруд? Там же райский сад! Там утки…
— Ну утки, что утки?— улыбаюсь я — утки они и в Москве утки…
— Не, мы гордимся… там так всё благоустроенно… мы гордимся, что они у нас есть… А мужской монастырь видели? Знаете, когда солнечная погода он какой…! У меня кстати с огорода колокола видно! Купола…

— А вы только деревянные дома хотите?
— Да, по Восстания хочу теперь пройти.
— Не, по Восстания не интересно. Пойдёмте я вас провожу, тут есть деревенская улица простая.
— О! То, что надо!
— Только я покурю пойду сначала.

Мы выходим во двор, за дом, она закуривает.
— Ну курю, да, есть такой грешок… все мы, как говорится… — она не договаривает «грешные»: гремит гром. Смотрит на темнеющее небо, продолжает — я курю только в огороде, на улице стесняюсь…
— Чтоб соседи не увидали? — смеюсь я — родителям нажалуются?
— Да нет… в моём возрасте… курить на улице как-то уже не очень… мне всё-таки не двадцать лет уже…
— так вон — говорю — мужики в любом возрасте ходят по улицам, курят и не парятся!
— Ну… мужчины вообще ни по какому вопросу не парятся…

За разговором мы выходим в сторону той деревенской улицы, но через некоторое время дождь усиливается и мы, торопливо прощаясь, вынуждены разбегаться — она домой, а я вперёд, в надежде успеть снять что-нибудь до темноты, пусть и под дождём…

#наличники #ДеталиРезьбы #nalichniki #ДеревянноеЗодчество #РусскаяАрхитектура #наличники_разговоры

Не чуждые культуры, поэтому и пьём…

Знакомьтесь, Андрей и Андрей, «висимские алкаши не чуждые культуры, поэтому и пьём».

Пугали, что по Висиму (это название района) с фотоаппаратом я зря хожу, потому что алкашей и наркоты развелось чтоужас.
Рассказывали, где раньше стояли дома с резными наличниками и, шагая довольно бодро, хоть и качаясь изрядно, проводили до одного из самых красивых из сохранившихся, который раньше был музыкальной школой.
#nalichniki  #наличники #Пермь  #деревянноезодчество #домоваярезьба #алкаши

Где в Перми позавтракать наличникоеду

Прилетел в Пермь в полшестого утра. Спрашиваю у стюардесс, не знаете, где в такую рань позавтракать можно? Они говорят, что не местные, но Макдональдс вроде круглосуточный.

Жду автобуса, на остановке, человек десять курят прямо в толпе, от чего я, признаться, уже отвык. Спрашиваю одного, про позавтракать в шесть утра. Он тоже говорит про Макдональдс. 

Полдороги до центра проехали, кондуктора в автобусе спрашиваю, где у вас тут позавтракать сейчас можно? А это вам, говорит, Макдональдс нужен. Остановка «Больничный городок», а там пешком немного. 

Приплачивают тут им что ли?! Завтракаю кашей. В Макдональдсе понятное дело.

PS Наличники пермские, но из предыдущей поездки.

#nalichniki #наличники #пермь #деревянноезодчество #домоваярезьба

Наличники Перми и Добрянки каминг сун

Несмотря на все мои старания сузить поездки этого года исключительно Центральным Федеральным Округом и съемками только того, что должно войти в книгу о наличниках этого самого округа, я таки окажусь и далеко за его пределами, причем не раз и даже не два. 

Ближайшей такой поездкой будет Пермь и Добрянка — лечу туда 26-го мая. 27-го будет лекция о наличниках (о ней еще расскажу), ну и конечно буду снимать, так что музей наш с вами виртуальный пополнится новыми удивительными экспонатами!
…хотел отклоняющую от плана поездку подать это как плохую новость, но по-моему не вышло, да? Ну и ладно. Зато теперь не надо экономить и растягивать пермские фотографии, которых я из-за мороза совсем немного отснял в далёком 2010-м.
#nalichniki  #наличники #Пермь  #деревянноезодчество #домоваярезьба

Лаконичная красота из наличников из Перми

Сдвоенные наличники из Перми
В противовес вчерашней резной красоты, воспетой разнузданной фантазией мастеров Коломенских, сегодня хочется показать совсем другую, лаконичную красоту наличников уральских, из Перми. Читать далее «Лаконичная красота из наличников из Перми»

Жуки на оконных наличниках

Пермские наличники с деревянными ставнями
Встретились мне однажды в Перми три таких наличника заколоченных.
И всё бы ничего — ну наличники, ну со ставнями, ну заколоченные от дурных людей.

Но не даёт мне покоя этот рисунок выглядывающий из-за ставень!
Ведь это же жуки! Огромные жуки с усами!