Другой фасон

  • Писцово Ивановской области

…На окраине Писцова, кроме далёкого собачьего лая, в марте нет почти никаких звуков: все звуки словно вязнут, растворяются в весне. Вот вроде где-то ремонт делают: тук, тук… и затихли… вот вроде машина завелась… но тоже будто передумала и снова тихо. 

Я фотографирую коричневый дом с распространёнными тут наличниками, когда замечаю, что внутри него тоже по появляются и опадают звуки. Вот вроде разговор какой-то, двери, шаги… и тихо… потом что-то упало, слышно смех… и снова тишина… 

Успеваю сделать ещё пару снимков, прежде чем на пороге, расправляя куртку поверх платья и договаривая в закрывающуюся дверь: «Ну если что, ты знаешь, что делать», показывается хозяйка дома.
— Здравствуйте, — обращается она ко мне, будто ждала, — вы по мою душу?
— Здравствуйте, — улыбаюсь, — я наличники ваши сфотографирал! Вы не против? 

Тон её мне не совсем понятен, поэтому, на всякий случай, не давая опомниться, сразу спрашиваю:
— Они каких лет, не подскажете случайно? Послевоенные наверное, да?

Удивляя меня женщина неожиданно реагирует так, будто каждый день историю наличников обсуждает:
— Мои послевоенные, а то тут были — она указывает на пустое место в ряду домов напротив, — еще довоенные, всю жизнь они… дед тут жил, делал… Он был плотником, столяром… А вы изучаете? 
— Ухты! — в очередной раз поражаюсь я своей удаче, — Да, специально приехал. А как его звали, не знаете?
— Михаил. — просто отвечает она.
— А фамилию, не? — переспрашиваю я в надежде, думая, что если уж она сразу не назвала, то, наверняка, не помнит.

Она однако, тоном, говорящим скорее «А это-то вам зачем?» снова просто отвечает:
— Ермолаев. Только он из Путиловой Горы был.
— О, не местный значит… А это далёко?
— Да рядом! Это вам… Вот как в Иваново ехать, а сейчас влево. Семь минут. Тут нечего ехать. Вот он как раз наличники изготавливал, вот это всё.

Я записываю Путилову Гору сразу в телефон, чтоб не забыть. Бормочу под нос, размышляя:
— Ваши значит пятидесятых годов… а есть ли, может, тут в окрестностях, его работы, но чтоб ещё довоенные?
— Ой, — хлопает она по щекам в задумчивости, — ну это надо заниматься… На это надо время… 

На несколько секунд хозяйка замолкает, оглядывается на свой дом, потом произносит скороговоркой: 
— Так… А если другой фасон у наличиника вам пойдёт?
Я радостно киваю.
— Тогда Вот по нашему посаду идти через дорогу, вот видите дорога? Ещё туда дальше надо. И она на кладбище идёт. Вы не писцовские?
— Нет… — кручу головой, отмечая про себя это множественное число, хотя я перед ней, очевидно, один стою.
— Вот этот посад есть… Дайте сообразить как там… Вот наш посад, — она смотрит вдаль, прикидывая, видно, дорогу.
— А посад — это где здесь? — успеваю ввернуть я.
— Ну улица — с улыбкой поясняет она. — Сразу видно, не писцовские… Улица… У нас «посад» говорят… Потом он как-то назад уходит, и первый дом, который назад, А! Дом Володьки Кукушкина, голубой с белыми, вот он… Вот знаете что? Здесь был дом один. Вот он снял оттуда, он просил, значит, Ангелина, можно, говорит, взять эти наличники? И себе.
— И он туда перевесил? Со старого дома на новый?
— Да. Это были наличники довоенные. Я могу вам сказать это где… Я могу даже сейчас показать их.
— А адрес не помните? — решаю уточнить я, полагая, что так всё же выйдет быстрее, да и неудобно как-то…
— Да вот по нашему посаду это недалеко. Только надо переодеться, я могу вам сейчас быстренько показать и назад… Только вы меня вернёте сюда по дороге? 
— Да легко! — сдаюсь я, — Легко. Мы мигом обернёмся.

Она притворяет калитку и мы идём к машине:
— А-то у нас сейчас гости, мы с ними за столом сидим.
— Ой, — останавливаюсь я уже у открытых дверей, — вам же неудобно наверное! Я вас так сорвал…
— Удобно, удобно. Нормально. — улыбается она садясь и, по местным привычкам, даже не думая пристёгиваться.
— Точно? — недоверчиво всё же переспрашиваю я.
— Точно-точно.

Выруливаем от домов на асфальт, женщина показывает дорогу и, неожиданно, оправдывается:
— Вы уж меня простите, от меня наверное это… алкоголем да? Потому что… Мы только сейчас из-за стола! Вы уж простите меня пожалуйста… Я в другую сторону буду, отвернусь… А я смотрю в окно, думаю, вы может быть из-за того, что такую свалку у меня здесь устроили из досок, всё бросила, говорю, пойду, это по мою душу пришли… Так что они меня скоро не ждут. Может даже думают, что забрали меня на три дня. У нас тут война такая местная… Люди против чиновников… Мафия, ну что я вам рассказываю… А мы с вами пока доедем до этого дома, я покажу. Как хорошо, вот я проветрилась вышла заодно. Я заодно посмотрю, как дом-то, наличники как. А-то рядом, но всё недосуг дойти глянуть. А я ж за них в ответе как-никак теперь! Ну вот и приехали!

Спуски

…Пять раз проверил календарь перед отправкой в типографию: заглавные буквы чтоб везде были, запятые на месте, картинки чтоб не съехали, даты в месяцах — они же вручную расставляются… А-то, в 2015-м, кажется, было в календаре два первых августа и не было ни одного второго. 

Хорошо, что тираж тогда был сильно меньше, но всё равно десятки людей потом со смехом мне в августе фоточки слали, заставляющие краснеть за своё детище…

Глубоко вдохнул и отправил. В понедельник получаю «спуски» на подтверждение. «Спуски» — это готовые файлы, которые будут отправлены непосредственно на печатающую машину. Типография новая, с которой я раньше не работал — в Химках, поближе к дому, что удобно. В последний момент переиграл планы: прежняя была хороша, но эти ребята предложили напечатать не хуже, но быстрее. Так вот присылают они спуски и пишут: «Проверьте пожалуйста тщательно, так как файлы были очень тяжёлыми, пришлось колдовать».

Подключаю большой монитор, вывожу листы календаря размер в размер. Смотрю. Вообще, я знаю, есть люди, которые с задачей такой проверки сплавляются на отлично, для меня это всякий раз какое-то нечеловеческое перенапряжение. Уж лучше ещё один календарь придумать)))

Обложка — отлично, вводный текст — ещё раз перечитал, без вопросов, январь, февраль… по буквам слежу, дохожу до конца. С картинками всё отлично, а в тексте у меня и цифрах пять (ПЯТЬ!) опечаток! В том числе на странице сентября кусочек августа не 26-31, а 25-30! Будто в августе 30 дней. С ужасом думаю, что это прямо так и могло отправиться на печать! 

Как я это вообще я мог так написать? Ну и двойные пробелы там разные, ещё что-то по мелочи… А валить не на кого, все косяки понятно чьи 

Отправляю файлы снова, подтверждаю, что вот теперь уже всё хорошо. 

Сегодня, если всё пойдёт хорошо, отправятся на изготовление металлические пластины для офсетной печати. Их четыре — по числу красок: под циан (бирюзовый), мадженту (пурпурный), жёлтый и чёрный. Когда они будут готовы и будет «временнóе окно» (печатаная машина в больших типографиях работает без перерыва сутки напролёт), в печать отправятся наши календарииии!

Но самое интересное — директор типографии разрешил приехать и заснять процесс печати!!! Так что к концу недели ждите сториз в Инстаграм с шумом и грохотом :) (вы же знаете, что наличники есть в Инстаграме? Instagram.com/nalichniki)

PS Про наклейки ещё через пару дней расскажу. Когда по их поводу тоже можно будет выдохнуть :)

Бабочки

…—Здравствуйте! Вы не возражаете, наличники у вас сфотографирую?

Мужчина, хлопотавший до этого около машины, смотрит на меня с удивлением.

— Пожалуйста…
— Очень красивые! — улыбаюсь я, стараясь объяснить своё поведение.
И уже поднимая камеру, добавляю:
— Это исторический дом наверное?
Ответа я общем не жду, но мужчина смотрит приветливо:
— Шестьдесят лет ему всего.
— Шестьдесят лет? — не могу поверить я. — Послевоенный?

Он кивает. Я, улыбаясь, смотрю на дом совсем по другому: «Ещё секунду назад казалось, что дом дореволюционный, а тут… Надо же!» — размышления прерывает голос хозяина, который, тоже улыбаясь моему интересу, поясняет:

— Я специально его… Время трачу. Скоблю-чищу-крашу… Не хочу ни сайдингом погрывать, ничем. На всю улицу уже нет бревенчатых, я последний…— Да? — снова не верю я ушам своим. — Он ещё и последний?!
— Да, — разводит руками мужчина. — Ну есть конечно там в стороне, но по центральной я посмотрел…
— Вот это да…

Я подхожу ближе и замечаю совершенно удивительное — на поверхности брёвен, на наличниках, на подзоре крыши — везде сидят бабочки! Моё приближение спугнуло большинство из них, но даже и теперь, когда я ошарашенно поднимаю камеру, их всё равно не меньше десятка.

— Да это чего-то нашествие… — со смешком пожимает плечами хозяин дома, но вдруг меняет тему, — А вы вообще этим занимаетесь?— Да, — аккуратно киваю я, стараясь не спугнуть бабочек. — Это как раз для виртуального музея наличников — показываю на камеру, и протягиваю ему карточку, которых, как раз на этот случай, полны карманы

Мужчина берёт открытку, разглядывает картинки на ней и, несколько задумчиво произносит:
— А у меня супруга в художественном направлении фотографирует… Изучает… Тоже ходит наличники фотографирует!
— Ого, — смеюсь, — так мы коллеги!
— Да, да. — кивает он. — А вы на фестиваль?
— Ага, — подтверждаю я, — приехал на один день, лекцию прочесть как раз про наличники.

В этот момент одна из бабочек садится ему на макушку, но не удерживается и пересаживается на плечо, однако стоит мне дёрнуться к камере, как, спорхнув, она исчезает в листве, словно и не было тут никого.

Мужчина сначала непонимающе смотрит на мои резкие манёвры с камерой, но успевает заметить мелькнувшую прямо перед его глазами тень и лоб его разглаживается:
— В прошлом году другие, серые были. А в этом году смотрю — чёрные гусеницы ползают везде.
— Так это что же, — чувствую я в себе рождение лепи́доптеролога, — если чёрные гусеницы, то будут коричневые бабочки?
— Да-да-да, — с видом человека, подтверждающего очевидное, отвечает хозяин.

Я подхожу чуть ближе, чтобы заснять сразу четырёх бабочек на наличнике, восторженно оборачиваюсь к своему собеседнику, но он, оглядывая дом критически, только лишь добавляет:

— Вот до палисадника никак руки не дойдут… А дом строили — мне год был. Наличники старенькие, я их стараюсь поддержать, ну хоть как-то…

И снова уходит к машине.
…
⠀
PS Друзья, вместе Gluhoman-go.ru мы организуем поездку в Шую, Южу и Палех 1-2 декабря. В программе лаковая миниатюра, удивительный художник Яр Пикулев и, конечно же, наличники-наличники-наличники!!! Такого разнообразия насмотримся, что я аж сам подпрыгиваю предвкушая. Одна только проблема, осталось места то ли два, то ли три. Но может это как раз ваши? Заходите! И поехали!)


#ВПоискахНаличников  #Ворсма #НижегородскаяОбласть #ДомоваяРезьба  #nalichniki #наличники

Страховой жетон

…— У нас тут, знаете, был ещё жетон такой сверху висел, вы знаете про такое?
— Страховой жетон? — Я пытаюсь разглядеть след (обычно после снятия страхового жетона остаётся овал или круг невыгоревшей краски) но ничего не нахожу.

Женщина — не бабушка, хотя и в годах — остановилась уточнить о причинах фотосъемки. Без существенной заинтересованности, характерной для маленьких городков и деревень, без «наезда», с которым иногда сталкиваешься в городах покрупнее. Просто из интереса. Я рассказал о музее наличников, а она вспомнила про жетон.

— Да, такой старый, выпуклый… Чесались же у кого-то руки, сняли ночью! Страховое общество «Якорь» было. Это, я смотрела, когда Александр I утвердил создание первого страхового общества России! Тысяча семьсот какого-то года, да… И вот это как раз у нас дом был застрахован, понимаете! Я всё, вот так вот, — она поворачивает голову назад, показывая, как выходя из дому, она приглядывала за жетоном, — выходила смотрела, на месте? На месте. Вот сделали и оторвали ночью! А до этого ходила я… Причём потом поняла кто: потому что ходили, стучали пара парней и спрашивали про всё старое, они рога покупали, железо старое, иконы все спрашивали… Ну наверное увидели эту табличку и сняли.— Ну да, — соглашаюсь, — у таких глаз намётан: знают что сколько стоит…— Так наши резчики даже говорили мне «отдайте нам это» Я говорю нет: пусть прибито и прибито, пусть будет так, чтоб видно старину!— Эх жалко! — сокрушаюсь я, вспоминая, — Мне как-то рассказали, что таким «собирателям старины» сразу надо говорить, что это копия, а оригинал дома лежит. А по хорошему, так и на самом деле заменить…— Так это тоже деньги — копию сделать… да она уже была старая, коррозия, по ней видно, что старая… Да что… сколько там они могли взять за эту табличку? Вот в музее там была обновленная, но тоже старинная. На музее. Вот в одно время почти у нас сняли.
— С музея тоже сняли?! — такого нахальства я ещё не слыхал.— Сняли с музея нашего, краеведческого. И они там опубликовали потом, я тоже подписала, что у меня в это же время тоже стащили… 
— Это давно было? — уточняю я, думая, что речь, возможно, идёт о «смутных» девяностых.
— Да вот, недавно! Зимой наверное было это. В 2017-м!
— А так-то дому сколько лет, вы не знаете ли? — Я интересовалась в БТИ. Он на балансе в БТИ стоит с 1917-го года. Ну как советская власть стала принимать на баланс, всё ставили и его поставили. Но я думаю, может года десятого-четырнадцатого… А может быть ему уже 50 лет к тому моменту было… Но он крепкий! Каменный фундамент, что сказать! — она гордо разводит руками, всем своим видом показывая, что это обо всём говорит. —  И у меня там, знаете, в подвале всё выложено дикарём-камнем. Ну этот… подвал-подпол. Там своды такие высокие — и всё дикарь-камень… Русская печка (уж мы ее конечно сломали, потому что столовую хотели побольше), у русской печки был дикарем выложен фундамент. Он и есть сейчас. И муж у меня… Нанимали мы работников , хотели его разобрать и дикарь выбросить. Так там половая доска — она показывает толщину, сантиметров, наверное в тридцать, — вот такая вот! Я даже не стелю ничего! Ну сто лет, даже по БТИ! Не стелила, ни линолеум, ничего… Там доски просто на полу крашенные. Муж у меня вообще умер, но он хотел, чтоб это оно сохранилось всё. И внуку тоже нравится. «Пусть, — говорит, — бабуля, пусть отстанется!» Все уже повставляли пластиковые окна, а я не хочу. У меня ручки вот эти вот на окнах, дверях, такие знаете, золо́тенькие, медные! Ну потолок у меня двести восемьдесят пять или двести девяносто… вот такие потолки, купеческий дом же! Купеческий. И поэтому я и не хочу… — женщина крутит руками, показывая, насколько она не хочет ничего менять из доставшегося ей… — Там у меня внутри даже, кстати, не дерево, ничего, у меня алебастр, все потолки — лепнина…
— Лепнина даже?! — Я пристальнее гляжу на дом. Заподозрить такое, глядя на него, никак нельзя!
— Лепнина, да, — подтверждает хозяйка. — Вот ещё в доме красивая лепнина, который купца Харитонова. Это потом выяснилось, никто не знал. Ну жили люди, там две квартиры были. Когда делили квартиры, значит, поделили: и в первой половине жили и во второй. Во второй половине у нас жил директор нашего краеведческого музея, а жена у него была из графьев Разумовских. У нас же в Хвалынске граф Разумовский, вот её отец, был судья. И его здание, их дом, находится, вот если проехать туда дальше: сейчас значит один квартал, и вот на следующем квартале. На этой стороне четырехэтажный дом, салатовый сейчас кажется, большой их дом. Кирпичный такой массивный. Там, по-моему, даже есть мемориальная доска какая-то. И их переселили когда после революции, вот дочь осталась, а они масоны были что ли, потому что у нас на кладбище… она была учительницей, моя мама тоже была учительницей, поэтому они дружили. Вот. И это, как сказать… И у них крест, у Галины Николаевны, на кладбище, масонское такое древо с обрубками! И когда… вот в том доме сейчас москвичи живут… и вот когда стали разбирать завалинку, ремонт стали делать (вот у меня кирпичная, а у них она на столбах, им пришлось по новой делать) и нашли там накладную, или закладную, как она там называлась, значит, что какие-то долги, там всё стёрто было, бледно… Ну она эту бумажку отдала в музей и вот узнали, что эта… — у нас тут был купец Харитонов, который имел тут свои тут молочные магазины и всё прочее, торговец… Вот, в общем, тогда только и узнали, что был этот дом его, купца Харитонова.— А тут много купцов вообще было, не знаете?
— Ой, у нас же купцы торговали всё время. Магазины, лавки были, мясные, молочные… На этой стороне всё перестроено, это всё деревянное было, мы когда в детстве здесь жили… я в Сибири тридцать пять лет отжила и приехала сюда.
— Ого, а где? — удивляюсь я.
— В Кемерово.
— Здорово! Я и там когда-то наличники фотографировал!
— Ну вот, — игнорирует она моё замечание. — И эта… И приехали сюда, купили этот дом. Душа потянула меня сюда. Тут рай блаженный. Климат.. Ну не то, что гораздо лучше, тут вообще рай! Ну я тут выросла, я, как уехала туда после учёбы по распределению, вот там тридцать пять лет отбу́хала. И вот вернулись сюда. Ни разу, ни одного дня не пожалела, что я приехала из Сибири, хотя тридцать пять лет всё-тки там прожила…

Вопросы соревнуются в моей голове: я хочу её спросить о том, сильно ли поменялся город, о том, тяжело ли далось такое решение, о том, как так вообще бросить всё… Ещё о чём-то… Но «его величество разговор» как всегда выводит на такие детали, о которых я бы и не додумался спросить. 
— Здесь — женщина широким жестом показывает всю улицу, — здесь у нас у многих домов было, во в том доме, в котором Валя живет, были такие, знаете… Крыльцо такое! Здесь были иногда крытые железом, но были резные. И были у всех звоночки такие… двухстворчатые двери были, и были звонки так: деревянный набалдашник и верёвочка. Заходишь в это крыльцо, здесь с обоих сторон лавочки для это… Для господ… для хозяев… Вот так вот дёргаешь, а там внутри колокольчик звенит…
— Дёрни за верёвочку, дверь и откроется! — смеюсь я.
— Да, да! Вот так мы жили!
— Эх, как здорово, я такого уже нигде не застал…
— Но вот сейчас их уже не осталось, сломали все эти крылечки, осталось только литая где резьба… Знаете, у нас в центре, где был у нас овраг и такие вековые деревья, и когда их пилили, чтобы, значит облагородить площадь этой церкви, мы все переживали: там у нас был горсад, парк, мы все туда ходили танцевать в детстве, а там вот такие вековые деревья и их все посрубили и сделали площадь… А рядом с церквью, там комбинат, раньше, в советском союзе, это был консервный комбинат (у нас же кругом сады, яблоки, мы же яблочный край!) Так вот там, кованая арка! Вы её сфотографируйте обязательно! Там такая аллейка небольшая, это комбинат сделал и арка эта.. Старая тех времен ещё. А если дальше поедете, там ещё есть дом старый, кирпичный, купца Немойкина… ой, история тут такая богатая, я вам если всё расскажу, вы сфотографировать до темна ничего не успеете! Ну всё, шагайте-шагайте, столько у вас ещё впереди! 

#ВПоискахНаличников #Хвалынск #СаратовскаяОбласть #ДомоваяРезьба #nalichniki #наличники 

Мы победили, да здравствуем мы!

Друзья я вас поздравляю! 

Ну кто бы ещё вчера мог сказать, что сделанное вами возможно?! Нет, мы на полном серьёзе сделали невозможное :) 

Эпопея со сбором на печать календаря закончилась оглушительным успехом: наш с вами календарь занимает на сегодняшний день второе место в России по процентам сбора от изначальной суммы и уступает только… прошлогоднему нашему календарю :) 

И это было бы абсолютно невозможно, если бы не вы! Каждый из вас, кто писал посты, выкладывал сториз, репостил и лайкал — это вы настоящие герои, честно-честно! 
⠀
И конечно же мы все заслужили наклейки с наличниками! Мы же победили все остальные краудфандинговые проекты России, чего б не наградить самих себя :) 
Так что наклейки будут прилагаться к каждому календарю, как и планировалось! :)

Теперь началась менее фееричная, но не менее захватывающая история: печать, отправка и вручение. Примерные сроки такие: На следующей неделе (5-11 ноября) календарь отправляется в печать, коробки для него уже начали делать (картону надо долго сохнуть, поэтому я рискнул и заказал их чуть пораньше). Затем будет неделя (12-18 ноября) на формирование заказов в СДЭКе, подписывание конвертов на почту и подобное.

На неделе 19-25 ноября календари будут напечатаны и я начну их упаковывать и отправлять. Сначала самые дальние — зарубежные и Дальний Восток. Потом ближе-ближе, Москву — последней, она обычно быстро доходит.

Календари, для тех, кто хочет ещё, теперь можно будет купить (первое время — забронировать) в магазине на сайте Планеты, или же на сайте: http://nalichniki.com/suveniry Цена там, конечно же немного выше чем вчера, потому что больше пряников достаётся тем, кто быстр и смел :)

Я вас всех люблю! 

PS А на фото — Злынковские детальки; Три самых успешных проекта на Планете.ру;) и наклейки с наличниками ещё раз!

#ДомоваяРезьба #nalichniki #наличники #календарь #Краудфандинг #Авывсездесьмолодцы

План на день: 1) сделать невозможное


План на сегодня такой:
1) Сделать невозможное;
2) Обед;
3) Сделать ещё немного невозможного.

Как вам?
Сегодня последний день сбора средств на печать календаря с наличниками. Уже в 23:59 сайт Планеты перестанет принимать заказы и если вы ещё не забронировали свои пару экземпляров, то поспешите: теперь самое время!


Злые языки утверждают, что рекорд (до которого в полночь было 375 тысяч ещё) мы не никак побьем и никаких нам наклеек в подарок не будет.

Что ж посмотрим, глядя на второй пункт плана я верю, что возможно всё! ;)

А вы верите, или сомневаетесь?)

Ссылку чуть не забыл!: https://planeta.ru/campaigns/nalichniki2019


#ДомоваяРезьба  #nalichniki #наличники #календарь

Баба Лиза

Екатеринбург

…— Баба-Лиза в 1905-м родилась, это помню… хотя вообще о ней только сервант помню с конфетами… хорошие были конфеты, правда запах странный такой: вроде и приятный, а так вроде и нет. Какие-то наверное, самодельные конфеты были: я таких ни до, ни после не видел… Она вообще тут в рядом жила: в последнем подъезде, а мы в первом. Ей лет было уже ого-го, мы правнуками к ней ходили. Хотя чего ходили, я сейчас-то не знаю: дел у ней никаких никогда не было, помогать вроде не надо было… хотя сколько мне лет было? Пять? Восемь? Игрушек дома там не водилось… только сервант старинный, такой снизу глубокий, а сверху потоньше и с зеркалами поплывшими… где вот он интересно делся?… Скатерть у неё была белая, кружевная… Сейчас подумал: а я ведь даже, к стыду своему, год не помню, когда её не стало… 

Я молчу, только слушаю… бывает так, что человека даже расспрашивать не надо, он и сам рад поделиться. Вот, кажется, тот самый случай… 

— …Вот зараза, память-то: человек был, ты его видел когда-то, общался наверное, потом рассказывали… ну наверняка же что-то о ней рассказывали… она вообще папина бабушка-то была, но у нас так уж повелось, что за память в семье женщины отвечают… Смеёшься?
— Да у нас так же! — киваю я.
— Ну вот… у мужика голова другим занята. Мужик наперёд планирует, достигнуть, завоевать! А женщина хранит достигнутое: себя в первую очередь, детей… мир и покой в семье, опять же… Поэтому, кстати, если будет когда-нибудь мир во всём мире, то под женским началом… это к сожалению не я придумал… хотя мог бы… а чего я говорил? — мужчина вдруг прерывается в размышлениях, глядя ещё сквозь меня, но уже возвращаясь…
— Про память в семье, что женщины хранят, про… 
— А, ну да! Что мама рассказывала. Да. Баба Лиза у нас жертва сталинских репрессий, вот я про что хотел рассказать. Самая, причём, что ни на есть жертва! Сидела, правда то ли два, то ли три года, но по самой популярной тогда: «расхищение социалистической собственности!»… 

Сказать, что я уже слушаю раскрыв рот — ничего не сказать: редко когда о родственниках, ставших жертвами репрессий рассказывают с таким воодушевлением и, пожалуй, даже упоением! Он тем временем продолжает: 

— Ой, ну это вообще легендарная история у нас в семье. Дело значит было так… я конечно совру в деталях… слышала б меня мама, она б поправила конечно, но ладно, чай не на допросе… В общем так… Годы это тридцатые примерно, ей, значится, сколько? Ну, лет двадцать пять, скажем. В каком городе дело было вообще не знаю… ну короче! Работала она тогда то ли кладовщицей, то ли уборщицей, то ли ещё кем. Образование у неё — одна церковно-приходская школа, класса четыре, кем уж там на завод устроилась, я так понимаю, и то хорошо по тем временам. Ну вот… значит обнаруживает она в какой-то подсобке решетки. Ну лежат решётки какие-то. То ли двенадцать, то ли тринадцать штук… вот сейчас задумался, решетки или сетки? Не помню. Я всегда их себе представлял, как секции забора «рабица», хотя, хрен знает, может они и поменьше были… ну и вот… в общем, неделю вроде лежат, месяц… чуть ли не год они там пылились никому не нужные, пока она их домой не отпёрла. Тяжёлые были вроде… я почему-то помню, что килограмм по пятьдесят, хотя как она тогда их… ну, а с другой стороны, может и правда… 

Некоторое время молчим, потом собеседник мой вдруг озадаченно переспрашивает:
— Чего я говорил?
Я улыбаясь, потому что сам также периодически теряю нить рассуждений, подсказываю,
— Сетки-решетки. Домой она с завода их унесла…
— А, ну да! На унесла и унесла. Я себе так запомнил эту картину: она ими вроде огород оградила. Вкопала их наполовину или насколько там… ну чтоб ограду соорудить. Вот… 

Тут снова следует пауза, но, как я догадываюсь, уже не случайная, а намеренная, драматическая, для создания нужного эффекта. Да я и сам так люблю рассказывать, когда отвлекаешься на самом интересном вдруг месте, и сам даже вроде бы забываешь зачем… 

— Ну так они и стояли у неё на огороде год, — возвращает меня к рассказу голос собеседника, — и ещё бы бог знает сколько там простояли, если б какая-то очередная комиссия не выявила пропажу! Стали искать-выяснять, кто-чего, она сразу сама во всём и созналась. Что, мол, стояли долго, думала, что ненужные. Это, я сейчас понимаю, её и спасло тогда. Два, или три года ей всего дали… А могли бы ведь и, сам понимаешь, того… а всё потому, что решетки-то эти оказались очень даже нужными катализаторами каких-то там реакций. Химзавод же. 

Он снова делает паузу, но будто сжалившись, продолжает почти сразу:
— Я прям представляю, как наверное ржали над ней чекисты, выкапывая этот забор и таща его обратно: ты только прикинь: катализаторы реакций. По полсотни килограмм каждый, тринадцать штук. Полностью платиновые!!! Семьсот килограмм чистой платины вкопано в землю по периметру огорода! Сверкало наверное так, что этот забор полгорода замечали, но никому и в голову не приходило! 

И ещё через несколько секунд, словно выговорившись, и потеряв интерес по мне, как к собеседнику, он безо всякой связи с нашим предыдущим разговором задумчиво добавляет:
— Вот… А ты говоришь репрессии…
… 

PS Друзья, предзаказ календарей с наличниками подходит к концу, осталось два дня: вторник и среда. Если вы хотите его, то теперь самое время! 
Ссылка вот: https://planeta.ru/campaigns/nalichniki2019. Надеюсь всем достанется 

#ВПоискахНаличников#Екатеринбург#СвердловскаяОбласть#ДомоваяРезьба#nalichniki#наличники

Княгиня Тенишева, Талашкино и вокруг него

…Наутро еду в Талашкино снова.
Двадцать пять разноцветных туристических автобусов на уже знакомой парковке разбивают надежды на тишину: группы ярких туристов наперебой обсуждающие услышанное, гиды со штандартами-номерками, пытающиеся организовать хаос, звучащие то тут то там незнакомые языки — всё совсем не так, как было ночью…

Знакомые ворота распахнуты настежь, слева раскидистое дерево, из под которого я снимал этой ночью… Справа теремок… Тот же, но вместе с тем, совсем другой…

Интернет великая штука.
Вдохновлённый видом теремка я за ночь нашел статью Марии Заболотской «Мечта княгини Тенишевой», прочёл вслух, записал себе на диктофон — благо она не велика, и теперь, пока я хожу-снимаю, я слушаю, слушаю, слушаю… И представляю…
…

«Маша Пятковская, рождённая вне брака, не знавшая отца, отданная в гимназию то ли в пять, то ли в семь лет, связывавшая свои самые светлые минуты детства со сказками няни и… общением с картинами, заполнявшими стены гостиной… «Когда в доме все затихало, я неслышно, на цыпочках пробиралась в гостиную, оставив туфли за дверью. Там мои друзья-картины…». Она с детства любит историю, естественные науки, а учительница пения твердит ей о хорошем голосе…

В 16 молодой юрист делает ей предложение и она соглашается… Семья, дочка, муж оказывается человеком слабым, к тому же игроком… Мечты о чём-то большем… Она идёт на прослушивание к солисту Мариинского театра и он советует ехать учиться в Париж, в оперную студию Маркези. Решившись, она уже не слушает уговоров родни — впоследствии эта решимость и становится, как мне кажется, определяющей её чертой.

«Трудно описать, что я пережила, почувствовав себя свободной. Да, свободной… Задыхаясь от наплыва неудержимых чувств, я влюбилась во вселенную, влюбилась в жизнь, ухватилась за нее…». Маркези особенно интересуется ею. Однако не только музыкой живёт она в Париже: там берёт уроки изобразительного искусства, начинает изучать историю искусства, часы проводит за книгами и в музеях… Проявляется и ещё одна страсть — тяга ко всему древнему, всему, что несёт в себе чистые истоки проявления человеческого гения…

Но пока — Мария Клавдиевна возвращается в Россию, где её ждёт безденежье, двусмысленное положение в обществе, давление бывшего мужа и отсутствие всякой перспективы…»
…
Я перехожу к новой точке, ближе к Теремку, под тень яблонь. Здесь приходится довольно долго ждать, пока схлынет поток туристов, которые, кажется, только и ждали, чтобы я начал снимать. Но спешить некуда и я снова проваливаюсь в прошлое под свой собственный голос…
…
«… В трудный момент Марию разыскивает лучшая её подруга детства — Екатерина Святополк-Четвертинская. Поддерживает её, вдохновляет. К ней, в Талашкино, тогда имение Святополк-Четвертинской, в 18 километрах от Смоленска Мария приезжает, чтобы вместе открыть в Талашкине школу для крестьянских детей. «Мы ходили по избам, уговаривали мужиков отдать детей в учение, объясняя, что учить их будут не только грамоте, но и сельскому хозяйству»… Увлекшись устройством школы Мария начинает серьёзно изучать педагогику, наблюдает за тем, как в России поставлено образование. Про институт, где учится дочь она пишет: «Образование они выносят оттуда весьма сомнительное, их тянут из класса в класс, доводят до выпуска, но познания их равны нулю, и это за малым исключением. В этом огромном стаде живых существ все нивелируется, и хорошее и дурное. Индивидуальность забита формой, походкой, манерой до такой степени, что у них даже одинаковые почерки, а что живет под этой корой — все равно».

В это время, она знакомится с Вячеславом Николаевичем Тенишевым, князем и коммерсантом, занимающимся развитием железных дорог, строящим в Петербурге первый автомобильный завод… В 1900-м году Сергей Юльевич Витте — тогдашний министр финансов — назначает Тенишева комиссаром от России на Всемирной выставки в Париже в которой Мария Клавдиевна примет активное участие… Помимо прочего он прекрасно разбирается в музыке, играет на виолончели, постоянно учится…

Они переезжают под Брянск, где Мария становится попечителем единственной там школы. С удивлением наблюдая за чудесными изменениями, происходящими с детьми, ещё недавно слонявшимися по подворотням: «Передо мной стояли будущие люди, сознательно относящиеся к работе, с рвением, усердно взявшиеся за серьезное дело» — Мария Тенишева открывает еще несколько школ в окрестных сёлах, а параллельно борется за запрещение на заводе детского труда и учреждает благотворительное общество оказания помощи сиротам и вдовам…

Позже, когда Вячеслав Николаевич выходит из правления брянскими заводами, семья уезжает в Санкт-Петербург, где Мария тут же организует музыкальный салон, в котором бывали Чайковский, Скрябин, Арсеньев и многие другие известные композиторы и исполнители. Параллельно, она открывает студию для подготовки студентов в Академию художеств. Преподавать берется сам Репин и уже вскоре это место пользуется огромной популярностью, среди учеников студии, молодые тогда Иван Билибин, Ефим Честняков, Мстислав Добужинский, Зинаида Серебрякова…

Тогда же она становится одной из основательниц журнала «Мир искусства», открывает в Смоленске рисовальную школу, устраивает выставку своей коллекции картин, которую впоследствии передаёт Русскому Музею…
Тогда же, пополняя свою (ставшую впоследствии самой крупной) коллекцию предметов древнерусского прикладного искусства, она организует экспедиции в разные уголки России… В 1905-м году всю эту коллекцию она передаёт филиалу Московского археологического общества в Смоленске, предварительно построив там для неё отдельное здание… «С годами все чаще, все более и более русские древности останавливали мое внимание и все шире и шире открывался передо мной целый, до сих пор неведомый мне мир, и этот мир все сильнее приковывал меня к себе. Я вдруг почувствовала, что все это близкое, свое, родное. Любя страстно русскую природу, я в душе всегда была чисто русским человеком. Все, что касалось моей страны, меня глубоко трогало и волновало».

Талашкино становится ярким подтверждением этих слов.»
…
Неспешно, снимая детальки, я двигаюсь вокруг дома, дожидаясь пока в кадре не будет туристов. За Теремком обнаруживается высокий, внизу поросший лишь травой, холм, поднявшись на который, оказываешься на уровне крыши здания. Пристраиваю ноги штатива между сидящими, стоящими и лежащими с мольбертами художниками, и снова превращаюсь в слух: тем более речь, наконец заходит об имении Талашкино…
…
«…Тенишевы приобретают его в 1893 году. К этому времени Мария Клавдиевна уже известна в столичных кругах как талантливая певица, большая поклонница искусства, покровительница молодых художников… Как и в Петербурге, она быстро создает в талашкинском доме гостеприимную, творческую атмосферу, которая собирает здесь многих известных художников, музыкантов, ученых. Современники называют Талашкино маленькой русской Флоренцией, где мечтают о возрождении России.
И не только мечтают.

Не дожидаясь шагов на государственном уровне, Мария Тенишева ставит перед собой какую-то невероятную задачу: изменить образ жизни крестьянина, научить его по-новому относиться к земле. Для этого она приглашает из Петербурга знаменитого профессора ботаники Роберта Регеля (единственного тогда в России доктора садовоства), покупает хутор Фленово близ Талашкино, где решает создать сельскохозяйственную школу нового типа с образцовым учебным хозяйством. Там же, во Флёнове, создаётся образцовая пасека, музей пчеловодства и метеостанция… В сентябре 1895-го года открывается новая крестьянская школа, рядом с которой строится сказочный домик, украшенный резьбой и росписью — в нём библиотека и учительская.

Эскиз домика рисует художник и архитектор Сергей Малютин… известный нам по иллюстрациям к Пушкинским «Руслану и Людмиле», «О царе Салтане»… Знакомый всем ценителям русского модерна по любимому мной доходному дому Перцовой на набережной, рядом с Храмом Христа-Спасителя…

Из столицы и зарубежных поездок привозятся сюда лучшие книги, учебники, альбомы по искусству, журналы. Приезжающие во фленовскую школу удивляются чистоте и уюту, в которых здесь живут и учатся крестьянские дети…

Одной из жемчужин фленовской школы становится и детский балалаечный оркестр, прославившийся на всю Смоленщину. А причиной тому — известный музыкант, балалаешник, солист «Великорусского оркестра Андреева», Лидин, который, вдохновившись начинаниями княгини, переехал жить и работать в Талашкино…

Но не отпускает её и ещё одна давняя мечта — художественные мастерские в Талашкине.
Давно наблюдая за развитием искусства в Европе и России, активно участвуя в художественной жизни столицы, снискав славу мецената и покровителя всего нового, смелого, талантливого, сама Мария Клавдиевна все чаще и чаще обращается к судьбе русского национального искусства.
Ддля нее настает время осуществить свой давнишний замысел — возродить русский стиль, не подражая древности, а лишь вдохновляясь былинным, сказочным прошлым, воплотившимся в древнерусском искусстве: «…Каждая эпоха, каждое поколение, может внести что-то новое, сказать свое слово, но не копируя старины, а вдохновившись ею».

Возглавил художественные мастерские в Талашкино тот же Сергей Малютин и вскоре, одна за другой, открылись керамическая, вышивальная, красильная мастерские, мастерская мебели, художественной ковки и резьбы по дереву. Появляется здесь и первый музей «Русская старина».


«Талашкино совсем преобразилось. Бывало, куда ни пойдешь, везде жизнь кипит. В мастерской строгают, режут по дереву, украшают резную мебель камнями, тканями, металлами… …В другой мастерской девушки сидят за пяльцами и громко распевают песни. Мимо мастерской проходят бабы с котомками за пазухой: принесли работу или получили новую. Идешь — и сердце радуется».


Изделия мастерских быстро становятся знаменитыми: в Москве открывается их магазин «Родник». А чуть позже, после выставки русского прикладного искусства за границей, о талашкинских изделиях уже говорит вся Европа. Впоследствии Мария Тенишева скажет: «Мои талашкинские мастерские есть проба искусства русского. Если бы искусство это достигло совершенства, оно стало бы общемировым…»

В 1903-м году, в Талашкино приезжает Николай Рерих, ставший впоследствии настоящим другом Марии Клавдиевны, здесь часто бывает Михаил Врубель, Константин Коровин… Всё, что сделано здесь удивляет и восхищает не только знаменитых художников, но и многих других современников… »

…
Я снова спускаюсь с холма ближе к Теремку, касаюсь шершавых стен, жалею, что не могу дотянуться до дранки, на крыше… Туристов неожиданно совсем нет, художники, сидящие на холме, остались далеко позади, и я вдруг остаюсь один на один с бревенчатой стеной уходящей вверх, c расписным окошком.
Что-то настоящее есть в этом месте. Сказочное, мечтательное, но очень настоящее…
Я делаю несколько кадров резного крылечка, в последний раз бросаю взгляд на удивительный этот дом и, дослушивая историю княгини Марии Тенишевой, отправляюсь вглубь парка искать храм, который ей так и не довелось достроить……


«Пролетела буря, нежданная, страшная, стихийная… Затрещало, распалось созданное, жестокая, слепая сила уничтожила всю любовную деятельность… Школьных птенцов разнесла, мастеров разогнала…» 
Последние десять лет свой жизни Тенишева проводит в эмиграции, в небольшом имении Вокрессон, которое друзья назвали «Малое Талашкино». Здесь, уже тяжело болея, в маленькой мастерской на авеню Дюкен Тенишева она продолжает работать над эмалями, зарабатывая на жизнь собственным трудом. Её эмали высоко ценятся и расходятся по многим музеям и частным коллекциям…

Спустя годы, пережив горечь разочарований и утрат, Тенишева пишет: «Я сказала себе, что храмы, музеи, памятники строятся не для современников, которые большей частью их не понимают. Они строятся для будущих поколений, для их развития и пользы. Нужно отбросить личную вражду, обиды, вообще всякую личную точку зрения, все это сметется со смертью моих врагов и моей. Останется созданное на пользу и служению юношеству, следующим поколениям и родине. Я ведь всегда любила ее, любила детей и работала для них как умела…»


PS. Талашкино и сегодня ждёт вас. Поезжайте не раздумывая.
PS2. На то, чтоб заказать календарь с наличниками со всей страны осталось три дня. 
Ссылка вот:  https://planeta.ru/campaigns/nalichniki2019




#ВПоискахНаличников #Талашкино #СмоленскаяОбласть #ДомоваяРезьба #nalichniki #наличники






#ВПоискахНаличников #Талашкино #СмоленскаяОбласть #ДомоваяРезьба #nalichniki #наличники

Закрыто

Прежде чем рассказать историю про Талашкино напоминаю:
на то, чтоб забронировать свой экземпляр календаря осталось 4 дня.
Ссылка вот: https://planeta.ru/campaigns/nalichniki2019

Теремок.

…До Талашкина доезжаю возвращаясь в Смоленск. В полной темноте паркуюсь к какому-то узловатому дереву, выхожу. Большая асфальтированная парковка, два туристических автобуса дремлют на её краю, свесив, как исполинские муравьи свои чёрные усики-зеркала. Кроме приведшей меня сюда дороги, куда-то в совсем уж тянущую темень уходит ещё одна, грунтовая. «Ладно, — думаю, — разберёмся по ходу дела». Хватаю рюкзак с техникой, штатив, закрываю машину, озаряющую округу на прощание оранжевым, чужеродным здесь как луноход, светом, и шагаю в звенящую тишиной темень.

Через несколько секунд адаптируется слух, а следом и зрение: темнота оказывается не космической и бездонной, а обычным ночным мраком, к тому же навстречу идут, негромко разговаривая парень с девушкой под ручку, что совсем разрушает создавшуюся было таинственную картину неизведанного леса.
— Прошу прощения, — говорю. — Здесь теремок где-то есть, не подскажете ли, по этой дороге?
Парень кивает, но ответ его скорей огорчает:
— Здесь, да, только там уже закрыто всё…
— Как закрыто? — не пойму я.
— Закрыто, да. Он в парке, за забором. До восьми всё там… — добавляет девушка.
— Эх… — озадаченно скребу я затылок: мне почему-то в голову не приходило, что Талашкинский Теремок окажется не стоящим посреди поля, а огороженным и находящимся в закрывающемся на ночь парке. — А он далеко от забора, не знаете? Может я через забор сниму?

Парень оценивающе глядит на штатив с прикрученной камерой, улыбается. — Тут эта… Такое дело, смотри. Ща пойдёшь прямо, упрёшься в ворота. Там вагончик справа, где билеты продают. Там охрана должна быть. Ты не доходя до ворот, вот так, сворачивай влево по тропинке. Она к дыре в заборе ведёт. Там зайдешь нормально.
— Только там крапива́ — вставляет девушка.
— Во класс! — говорю. — Крапива́ не страшна! – в тон ей повторяю я. — Спасибо!
— Только ты нас не видел. — почему-то шепотом добавляет парень.
— Могила! — также киваю я.

Они удаляются, я продолжаю путь к воротам. Какое-то время ещё слышно их, мурлыкающий в тишине ночного леса, разговор, но затем стихает и он.
Ворота, тропинка, крапива, канава с грязью и раздвинутые в стороны прутья забора, за которыми маняще сверкает, освещённый одним лишь желтым волшебным фонарём сказочный и таинственный терем-теремок…
…

P.S. Друзья, про этот терем я ещё расскажу :) 
А сейчас напоминаю, что случится, если к ночи на первое ноября, мы побьём рекорд прошлого краудфандинга:
1. К каждому заказанному календарю добавится открытка с наличниками.
2. К каждым двум или больше календарей добавится набор с 12 открытками!
3. К каждому календарю добавится в подарок набор из 40 стикеров!
Неплохой повод сагитировать ещё кого-нибудь, как думаете? :) 

P.S.2.
В личку спрашивают: «Иван, зачем вам это? Вот эти рекорды все, зачем?» Отвечаю: «Я тоже очень хочу стикеры!» :) 
Осталось 4 дня, чтобы сделать невозможное. Ссылка — https://planeta.ru/campaigns/nalichniki2019

Как я познакомился с английской королевой



…— Вы историк что ли? — раздаётся позади меня женский голос.


Поворачиваюсь.
Женщина в зелёном плаще, под зонтом. Я в капюшоне, прячу камеру под курткой. Бегаю от дома к дому, фотографируя и надеясь, что она не промокнет напрочь.

— Нет, — отвечаю, — фотограф. Но историей интересуюсь очень…
— Ну я ж и говорю, историк и есть. — перебивает меня женщина. — А чего этот дом заинтересовал так?
— Наличники, — говорю, — необычные тут у вас. Красивые.


Сколько раз я говорил эту фразу, не счесть уж наверное. И всякий раз не знаешь чего ждать в ответ. Вот и сейчас, женщина, посмотрев внимательно на дом, задумчиво тянет нараспев:
— На-ли-чни-ки… Да-а… Де-ре-вян-ные…

И через секунду, словно очнувшись от сна, тряхнув головой, выдаёт вдруг скороговоркой:
— Слушай, ты мне голову не морочь, я таких, как ты насквозь вижу. Сначала просто сфотографировать, потом просто померять… А потом просто эта… Того! Ты мне зубы не заговаривай! Вы чего там опять придумали? Сносить будут, или чего?
— Да нет,  я на самом деле наличниками интересуюсь! — улыбаясь парирую я, с сожалением вспомнив, что все открытки и визитки остались в машине.

Женщина оглядывает меня неодобрительным взглядом и цедит так язвительно:
— Молодой человек… Где вас только берут таких… Стыда нет, так хоть признались бы в этом! Наличники! Интересуюсь! А я королева английская! Тьфу!

И, резко крутанувшись на каблуках, женщина шлёпая по лужам удаляется от меня, гордо подняв голову и более не оборачиваясь…
…


PS Напоминаю про календарь с наличниками! На то, чтоб его заказать осталось 5 суток. Если сбор превысит прошлогодний (на что вы вполне можете повлиять) к каждому календарю в подарок будет набор стикеров с наличниками. Не откладывайте на последний день: продлить сбор я не смогу, так как тогда задержится печать и доставка календарей.

Ссылка вот https://planeta.ru/campaigns/nalichniki2019


#ВПоискахНаличников #Павлово #НижегородскаяОбласть #ДомоваяРезьба #nalichniki #наличники