…— Фотографировать? Это пожалуйста, это пожалуйста… я же вижу, вы для дела… Пожалуйста-пожалуйста… — смиренно наговаривает бабушка и отходит в сторонку, чтобы не мешать.
Я её издали приметил: маленькая совсем, в белом платочке, сером непонятном, не то платье, не то халате, и тапочках на шерстяной носок. Говорит тихо, медленно и голос высокий такой, почти детский.
— У меня к вам просьба одна будет… — Произносит она через несколько секунд, — у меня, у мужа сломалась бритва! Где купить бритву?
— А… На станции наверное ближе всего… — теряюсь я, — ну или на рынке…
В этот момент старушка подходит ближе, протягивает мне руку и я замечаю в сухом кулачке пятьдесят рублей:— Если я вот доверю вам вот эти деньги, вы могли бы…?
Я не дослушав, перебиваю:
— А какую надо? Вы скажите, я просто съезжу, привезу, я на машине…
Она, однако, вдруг сникает, теряется:
— Вот такая она квадратная… она такая, такая, синяя такая была…
— Нева может? Спутник? — перечисляю я все знакомые названия советских сменных лезвий.
— Я не знаю, дочка… Вот он как ушел… Он может и купил уже…
— А, так ваш муж пошёл за ними? Ну так он купит наверняка!
— А я думаю, на всякий случай, может если вы мимо будете? Ох, знаете, я переживаю за него всё время…
Она внезапно смотрит под ноги, немного топчется на месте, находя ей одной заметную кочку — даже не кочку, неровность на дороге — вся вытянувшись и от этого почему-то став ещё тоньше и ещё меньше, вглядывается в даль, привставая на носочки на этом, едва ли дающим дополнительный обзор, клочке земли.
— А какое число сегодня? — оборачивается она неожиданно.
— Тринадцатое… — озадаченно отвечаю.
— Так. Ну ладно, тринадцатое, значит, число. А вы к нам надолго?
— Нет, — удивляюсь я произошедшей в этот миг перемене: минуту назад это была потерянная, невольно вызывающая сочувствие бабушка, а теперь в голосе я слышу требовательность, жесткость.
— Я проездом. — Рассказываю в трёх словах о наличниках, о поиске, а сам внимательно смотрю на бабушку. Её будто подменили: глаза цепкие, внимательные, руки уже не свисают бессильно, а то платочек поправят, то в карман юркнут, то показывают что-то… да и не топчется она уж вовсе, стоит просто и уверенно! И речь другая совсем. Спрашиваю об истории дома.
— Наш дом очень старый. Мы купили его тринадцать лет назад. А там сколько он стоял, я не знаю. Ну как не знаю… Его перевезли сюда в начале тридцатых из деревни, это я у соседей выспросила. Тут был у нас один старожил, всё знал про всё, но помер уж. А мы приехали сюда из Сибири. Тринадцать лет назад переехали.
— А откуда сюда?
— Алтайский край, Бийск.
— Ого, я всё надеюсь до ваших мест доехать!
— А чего вдруг? — удивляется она.
— Да, говорят, там очень красивые деревянные дома есть…
— Да… Люди живут… Вот еще… где-то муж я не знаю… Переживаю… Он ходит медленно… Он ветеран у меня… У него ноги… — нараспев, размеренно отвечает мне та самая старушка, которую я заметил в начале.
— А он давно ушёл?
Снова опущенные безвольно руки, потерянные, чуть заискивающие, глаза, едва дрожащий высокий голос, вся сила которого куда-то вдруг исчезла.
— Не знаю, ребятки, не знаю, часов нет у меня. Я вот и день-то не знаю какой сегодня. Вот жду его стою… Вы наличники, я вижу, да? Дело ваше… Но вот они потрескались… Сейчас уже по другому… Навесные какие-то потолки… всё предлагают… — И словно ускоряясь до нужной скорости, как разгоняющаяся на пружине пластинка, она вдруг снова оживает:
— Да, кстати, у меня к вам просьба! Если вы найдете человека, который мог бы отремонтировать… Пойдемте! — она, не дожидаясь ответа, поворачивается, идет, к калитке продолжая говорить. — Нужно, чтобы он добросовестно поработал, задача не сложная, но я не знаю никого.
Мы довольно бодро заходим за калитку, налево под навес сарая, там она показывает предмет своего беспокойства:
— Видите, угол совсем отваливается.
— А! Вам штукатур нужен?
— Конечно, конечно. Пойдёмте.
Она выводит меня обратно со двора на улицу, продолжая говорить:
— Наличники были красивые у нас, когда мы, наверное, лет пять назад всё покрасили, весь дом покрасили! Всё обновили тогда, покрасили. О, действительно было очень красиво! А сейчас уже — она замедляет шаг, и я опять замечаю в голосе ту необъяснимую перемену — а сейчас… денег нет… желания нет… времени нет… всё уже ушло, всё пропало, всё ушло… Муж вот что-то всё нейдёт… уж я сколько его жду-жду… а нету его…
#ВладимирскаяОбласть #Владимир #ВПоискахНаличников #НиДняБезСтрочки #ДомоваяРезьба #nalichniki #наличники
